В одной из первых официальных
речей он произнес знаменитые, бессчетное число раз цитировавшиеся с тех пор
слова: «…не речами и постановлениями большинства решаются великие вопросы
времени…, а железом и кровью».
Между тем злополучные слова,
как вскоре обнаружилось, действительно стали программой: политика Бисмарка в
последующие годы вполне отвечала провозглашенному тезису. «Политика железа и
крови», «железный канцлер» – все эти утвердившиеся в политической и
исторической литературе и навсегда соединившиеся с образом Бисмарка понятия ведут
свое начало от собственных слов только что назначенного министра.
Дания стала первой
жертвой «бисмарковской» политики. Начиная войну Пруссии с Данией
(1864г.), Бисмарк хотел предотвратить намечавшееся превращение герцогств
Гольштейна и Шлезвига в самостоятельные государства в составе Германского
союза. В этой войне он хотел испытать силу прусской армии после реорганизации и
увеличения. Он хотел, наконец, осуществить первый этап на пути к воссоединению Германии под
главенством Пруссии.
Момент для удара по Дании
был выбран очень удачно. Австрия, не желая предоставить Пруссии одной
воспользоваться лаврами военных побед, вынуждена была к ней присоединиться.
Заручившись нейтралитетом Франции,
Пруссия обрушилась на Данию, которая была быстро разгромлена. Великие
европейские державы, в лице Англии, Франции и России, оказались бессильны
предотвратить крах продержавшейся четыре века и признанной международным
соглашением связи Шлезвига и Гольштейна с Данией. Личный престиж Бисмарка
поднялся как в глазах иностранцев, так и в собственной стране. Особенно им был
доволен король. В письме к Бисмарку он писал: « За четыре года, которые истекли
с тех пор, как я поставил Вас во главе правительства, Пруссия заняла положение,
достойное ее истории и обещающее ей в дальнейшем счастливую и славную
будущность».
Судьба отторгнутых от Дании
герцогств еще не была окончательно решена. Ее решение зависело теперь уже,
главным образом, от развития отношений между Пруссией и Австрией. От него же,
как показало ближайшее будущее, зависел ход дел в Германии в целом и в Пруссии
в частности.
Прусский милитаризм
продемонстрировал в войне с Данией свою нарастающую мощь, после чего
бисмарковская дипломатия направила свои усилия на то, чтобы результаты победы
превратить в повод для нового военного конфликта – на сей раз со своим
временным союзником и постоянным соперником в германских делах – Австрией.
Поводом послужило совместное управление отторгнутых от Дании двух немецких
провинций – Шлезвиг и Гольштейн. Такое совместное управление стало источником
постоянных трений между Пруссией и Австрией и таило в себе возможность военных
столкновений, что и входило в расчеты Бисмарка.
Позиция нейтралитета,
занятая царской Россией в связи с войной Пруссии и Австрии против Дании,
укрепила Бисмарка в понимании того, как важно для Пруссии поддерживать добрые
отношения с восточной соседкой. Хорошие отношения с Россией были необходимы и
для осуществления следующего этапа воссоединения Германии, а именно для
проведения войны против Австрии, фактически из-за вопроса о том, кому быть гегемоном в Германии.
Датскую войну от войны
австро-прусской отделяли всего лишь два года – срок очень небольшой. Малая
война, в которой обе державы выступили в качестве союзников, оказалась
прелюдией к большой войне между ними, более того, дала предлог для нее. «Уже
современники событий поняли, - пишет Чубинский В.В. в своей монографии о
Бисмарке, - что в первом военном конфликте в зародыше содержался второй. И нет
в сущности ничего сложного в том, чтобы воспроизвести этап за этапом фатальный
процесс, который привел и не мог не привести к войне 1866 года».
Летом 1866 г. началась война
между Австрией и Пруссией. Прусские
войска, которые были лучше вооружены и подготовлены к войне, наголову разбили
австрийцев в битве при Садовой.
Важнейшим итогом
австро-прусской войны было полное отстранение Австрии от германских дел,
обеспечение решающего влияния Пруссии на северогерманские государства путем
создания Северогерманского союза, аннексии Шлезвиг-Гольштейна и присоединения к
Пруссии трех государств - Ганновер,
Гессен-Кастель, Нассау, а также вольного города Франкфурта -на-Майне. Под именем Северо-Германского союза в
Центральной Европе возникло, по сути дела, новое государство. По этому поводу
Бисмарк писал в своих мемуарах: «…я исходил из того, что единая Германия – лишь
вопрос времени и что Северогерманский союз только первый этап на пути к его
разрешению».
Линия на объединение
Германии сверху под главенством Пруссии добилась значительного, хотя еще и не
окончательного успеха. В начале 60-х годов в Германии сложилась ситуация, когда
выполнение одной из необходимейших задач буржуазного преобразования – создания
единого национального государства – стало неотвратимым. И в этот момент
консервативный юнкер Бисмарк, олицетворяя собой и историческую необходимость, и
определенные социальные силы, принялся за осуществление буржуазной задачи
объединения страны. Он реализовывал национальные чаяния буржуазии и тем самым
спасал основы существующего строя, перетягивал на свою сторону – на сторону монархии,
военщины, высшей бюрократии, юнкерства – крупнобуржуазные круги. Им пришлось за
удовлетворение своих национальных устремлений заплатить отказом от либеральных
иллюзий.
Австро-прусскую войну вместе с ее итогами многие историки называют бисмарковской
«революцией сверху». Во-первых, объединение Германии, на мой взгляд, было актом
прогрессивным, целью и задачей буржуазной революции. Во-вторых, осуществлял его
Бисмарк при помощи радикальных и в этом смысле революционных по существу
методов. Нарочницкая Л.И. в своей книге «Россия и войны Пруссии в 60-х годах
Х1Х вв.» отмечает, что « стремление не допустить объединение Германии «снизу»
лежало в основе всей политики правительства Бисмарка, главная задача которой
состояла в осуществлении этого объединения путем войн под властью прусской
монархии».